воспоминании об этой минуте, Раскольникову представлялось все в таком виде.
Послышавшийся за дверью шум вдруг быстро увеличился, и дверь немного приотворилась.
– Что такое? – крикнул с досадой Порфирий Петрович. – Ведь я предупредил…
На мгновение ответа не было, но видно было, что за дверью находилось несколько человек и как будто кого-то отталкивали.
– Да что там такое? – встревоженно повторил Порфирий Петрович.
– Арестанта привели, Николая, – послышался чей-то голос.
– Не надо! Прочь! Подождать!.. Зачем он сюда залез! Что за беспорядок!
– закричал Порфирий, бросаясь к дверям.
– Да он… – начал было опять тот же голос и вдруг осекся.
Секунды две не более происходила настоящая борьба; потом вдруг как бы кто-то кого-то с силою оттолкнул, и вслед за тем какой-то очень бледный человек шагнул прямо в кабинет Порфирия Петровича.
Вид этого человека с первого взгляда был очень странный. Он глядел прямо перед собою, но как бы никого не видя. В глазах его сверкала решимость, но в то же время смертная бледность покрывала лицо его, точно его привели на казнь. Совсем побелевшие губы его слегка вздрагивали.
Он был еще очень молод, одет как простолюдин, роста среднего, худощавый, с волосами, обстриженными в кружок, с тонкими, как бы сухими чертами лица. Неожиданно оттолкнутый им человек первый бросился было за ним в комнату и успел схватить его за плечо: это был конвойный; но Николай дернул руку и вырвался от него еще раз.
В дверях затолпилось несколько любопытных. Иные из них порывались войти. Все описанное произошло почти в одно мгновение.
– Прочь, рано еще! Подожди, пока позовут!.. Зачем его раньше привели?
– бормотал в крайней досаде, как бы сбитый с толку Порфирий Петрович. Но Николай вдруг стал на колени.
– Чего ты? – крикнул Порфирий в изумлении.
– Виноват! Мой грех! Я убивец! – вдруг произнес Николай, как будто несколько задыхаясь, но довольно громким голосом.
Секунд десять продолжалось молчание, точно столбняк нашел на всех; даже конвойный отшатнулся и уже не подходил к Николаю, а отретировался машинально к дверям и стал неподвижно.
– Что такое? – вскричал Порфирий Петрович, выходя из мгновенного оцепенения.
– Я… убивец… – повторил Николай, помолчав капельку.
– Как… ты… Как… Кого ты убил?
Порфирий Петрович, видимо, потерялся.
Николай опять помолчал капельку.
– Алену Ивановну и сестрицу ихнюю, Лизавету Ивановну, я… убил… топором. Омрачение нашло… – прибавил он вдруг и опять замолчал. Он все стоял на коленях.
Порфирий Петрович несколько