совершил над нею подвиг трудный,
Но, бедный друг! о, различил ли ты
Ее наряд, и праздничный и чудный,
И странные весенние цветы?..

Я ждал тебя. А тень твоя мелькала
Вдали, в полях, где проходил и я,
Где и она когда-то отдыхала,
Где ты вздыхал о тайнах бытия…

И знал ли ты, что я восторжествую?
Исчезнешь ты, свершив, но не любя?
Что я мечту безумно-молодую
Найду в цветах кровавых без тебя?

Мне ни тебя, ни дел твоих не надо,
Ты мне смешон, ты жалок мне, старик!
Твой подвиг — мой, — и мне твоя награда:
Безумный смех и сумасшедший крик!

27 декабря 1901



«Мы, два старца, бредем одинокие…»

Мы, два старца, бредем одинокие,
Сырая простерлась мгла.
Перед нами — окна далекие,
Голубая даль светла.

Но откуда в сумрак таинственный
Смотрит, смотрит свет голубой?
Мы дрожим мечтою единственной,
О, невнятное! пред тобой.

О, откуда, откуда мглистые
Заалели тучи, горя,
И нити бегут золотистые,
И сумрак румянит заря?..

Мы, два старца, в сумрак таинственный
Бредем, — а в окнах свет.
И дрожим мечтою единственной,
Искушенные мудростью бед.

29 декабря 1901



Ночь на Новый Год

Лежат холодные туманы,
Горят багровые костры.
Душа морозная Светланы
В мечтах таинственной игры.

  Скрипнет снег — сердца займутся —
  Снова тихая луна.
  За воротами смеются,
  Дальше — улица темна.
  Дай взгляну на праздник смеха,
  Вниз сойду, покрыв лицо!
  Ленты красные-помеха,
  Милый глянет на крыльцо…
  Но туман не шелохнется,
  Жду полуночной поры.
  Кто-то шепчет и смеется,
  И горят, горят костры…
  Скрипнет снег — в морозной дали
  Тихий, крадущийся свет.
  Чьи-то санки пробежали…
  «Ваше имя?» — Смех в ответ.
  Вот поднялся вихорь снежный,
  Побелело всё крыльцо…
  И смеющийся, и нежный
  Закрывает мне лицо…

Лежат холодные туманы,
Бледнея, крадется луна.
Душа задумчивой Светланы
Мечтой чудесной смущена…

31 декабря 1901



IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года



«Я шел — и вслед за мною шли…»

Я шел — и вслед за мною шли
Какие-то неистовые люди.
Их волосы вставали под луной,
И в ужасе, с растерзанной душой
Зубами скрежетали, били в груди,
И разносился скрежет их вдали.

Я шел — и вслед за мной влеклись
Усталые, задумчивые люди.
Они забыли ужас роковой.
Вдыхали тихо аромат ночной
Их впалые измученные груди,
И руки их безжизненно сплелись.

Передо мною шел огнистый столп.
И я считал шаги несметных толп.
И скрежет их, и шорох их ленивый
Я созерцал, безбрежный и счастливый.

1 января 1902



«Бегут неверные дневные тени…»

С. Соловьеву


Бегут неверные дневные тени.
Высок и внятен колокольный зов.
Озарены церковные ступени,
Их камень жив — и ждет твоих шагов.

Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
Одетый страшной святостью веков,
И, может быть, цветок весны уронишь
Здесь, в этой мгле, у строгих образов.

Растут невнятно розовые тени,
Высок и внятен колокольный зов,
Ложится мгла на старые ступени…
Я озарен — я жду твоих шагов.

4 января 1902



«Сгущался мрак церковного порога…»

Сгущался мрак церковного