зверства, с каждой единицей утысячеряющегося. (Вспомните детство и школу.)
Короче: если «pour aimer il faud être deux»,[124 - «Для любви надо иметь двоих» (фр.).] то тем более — pous tuer.[125 - Чтобы убить (фр.).] (Адам мог любить просто солнце, Каину, для убийства, нужен был Авель.)
Для любви достаточно одного, для убийства нужен второй.
Когда людей, скучивая, лишают лика, они делаются сначала стадом, потом сворой.
Погодите, будет час, так же будете оплакивать героическую Германию, как ныне героическую разоренную Францию. Нынче — Реймский собор, завтра — Кельнский: высоты мешают веку! Это не ненависть германцев к галлам, галлов к германцам, это ненависть квадрата — к шпилю, плоскости — к острию, горизонтали κ вертикали.
Реймский собор для меня больше рана, чем для вас: в нем свершилась моя Иоанна! — и, оплакивая его, оплакиваю больше, чем вы: не Иоанну, не Францию, — век костров, смененный веком железобетона!
__________
«Немцы подарили нам большевиков». «Немцы подарили нам пломбированного Ленина»…
В дипломатических подарках не знаток, но, если это даже правда, — руку на сердце положа — будь мы на их месте и додумайся мы, — мы бы этого не сделали?
Вагон, везущий Ленина, — не тот же ли троянский конь?
Политика — заведомо мерзость, нечего от нее, кроме них, и ждать. С этикой — в политику!
А германская ли мерзость, российская ли — не различаю. Да никто и не различит. Как Интернационал — зло, так и Зло-интернационал.
Vous avez pris l'Alsace et la Lorraine
Mais notre coeur, vous ne l'aurez jamais
Vous avez cru germaniser la plaine,
Mais malgré vous nous resterons français…[126 - Вы захватили Эльзас и Лотарингию,Но сердец наших не завоюете никогда.Вы надеялись сделать нашу землю германской,Вопреки вам она останется французской… (фр.).]
Под это я росла. (Престарелые гувернантки-француженки.) И это во мне так же свято, как «Wacht am Rhein».[127 - «Стража на Рейне» (нем.).] И это во мне не спорит. Великое согласие высот.
__________
Страсть к каждой стране, как к единственной — вот мой Интернационал. Не третий, а вечный.
Москва, 1919
Короче: если «pour aimer il faud être deux»,[124 - «Для любви надо иметь двоих» (фр.).] то тем более — pous tuer.[125 - Чтобы убить (фр.).] (Адам мог любить просто солнце, Каину, для убийства, нужен был Авель.)
Для любви достаточно одного, для убийства нужен второй.
Когда людей, скучивая, лишают лика, они делаются сначала стадом, потом сворой.
Погодите, будет час, так же будете оплакивать героическую Германию, как ныне героическую разоренную Францию. Нынче — Реймский собор, завтра — Кельнский: высоты мешают веку! Это не ненависть германцев к галлам, галлов к германцам, это ненависть квадрата — к шпилю, плоскости — к острию, горизонтали κ вертикали.
Реймский собор для меня больше рана, чем для вас: в нем свершилась моя Иоанна! — и, оплакивая его, оплакиваю больше, чем вы: не Иоанну, не Францию, — век костров, смененный веком железобетона!
__________
«Немцы подарили нам большевиков». «Немцы подарили нам пломбированного Ленина»…
В дипломатических подарках не знаток, но, если это даже правда, — руку на сердце положа — будь мы на их месте и додумайся мы, — мы бы этого не сделали?
Вагон, везущий Ленина, — не тот же ли троянский конь?
Политика — заведомо мерзость, нечего от нее, кроме них, и ждать. С этикой — в политику!
А германская ли мерзость, российская ли — не различаю. Да никто и не различит. Как Интернационал — зло, так и Зло-интернационал.
Vous avez pris l'Alsace et la Lorraine
Mais notre coeur, vous ne l'aurez jamais
Vous avez cru germaniser la plaine,
Mais malgré vous nous resterons français…[126 - Вы захватили Эльзас и Лотарингию,Но сердец наших не завоюете никогда.Вы надеялись сделать нашу землю германской,Вопреки вам она останется французской… (фр.).]
Под это я росла. (Престарелые гувернантки-француженки.) И это во мне так же свято, как «Wacht am Rhein».[127 - «Стража на Рейне» (нем.).] И это во мне не спорит. Великое согласие высот.
__________
Страсть к каждой стране, как к единственной — вот мой Интернационал. Не третий, а вечный.
Москва, 1919
страница 71
Цветаева М.И. Дневниковая проза