*

И тяжкий сон житейского сознанья

Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Вл. Соловьев

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо, И молча жду,- тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье, Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье, Сменив в конце привычные черты.

О, как паду - и горестно, и низко, Не одолев смертельные мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко. Но страшно мне: изменишь облик Ты. 4 июня 1901, с. Шахматово Александр Блок. Избранное. Москва, "Детская Литература", 1969.

* * * Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив. Я любил твое белое платье, Утонченность мечты разлюбив.

Были странны безмолвные встречи. Впереди - на песчаной косе Загорались вечерние свечи. Кто-то думал о бледной красе.

Приближений, сближений, сгораний Не приемлет лазурная тишь... Мы встречались в вечернем тумане, Где у берега рябь и камыш.

Ни тоски, ни любви, ни обиды, Всё померкло, прошло, отошло.. Белый стан, голоса панихиды И твое золотое весло. 13 мая 1902 Александр Блок. Избранное. Москва, "Детская Литература", 1969.

ДВЕ НАДПИСИ НА СБОРНИКЕ "СЕДОЕ УТРО"

I

Вы предназначены не мне. Зачем я видел Вас во сне? Бывает сон - всю ночь один: Так видит Даму паладин, Так раненому снится враг, Изгнаннику - родной очаг, И капитану - океан, И деве - розовый туман... Но сон мой был иным, иным, Неизъясним, неповторим, И если он приснится вновь, Не возвратится к сердцу кровь... И сам не знаю, для чего Сна не скрываю моего, И слов, и строк, ненужных Вам, Как мне,- забвенью не предам.

II

Едва в глубоких снах мне снова Начнет былое воскресать,Рука уж вывести готова Слова, которых не сказать... Но я руке не позволяю Писать про виденные сны, И только книжку посылаю Царице песен и весны... В моей душе, как келья, душной Все эти песни родились. Я их любил. И равнодушно Их отпустил. И понеслись... Неситесь! Буря и тревога Вам дали легкие крыла, Но нежной прихоти немного Иным из вас она дала... 1920 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.

ПУШКИНСКОМУ ДОМУ Имя Пушкинского Дома

В Академии наук! Звук понятный и знакомый,

Не пустой для сердца звук!

Это - звоны ледохода

На торжественной реке, Перекличка парохода

С пароходом вдалеке,

Это - древний Сфинкс, глядящий

Вслед медлительной волне, Всадник бронзовый, летящий

На недвижном скакуне.

Наши страстные печали

Над таинственной Невой, Как мы черный день встречали

Белой ночью огневой.

Что за пламенные дали

Открывала нам река! Но не эти дни мы звали,

А грядущие века.

Пропуская дней гнетущих

Кратковременный обман, Прозревали дней грядущих

Сине-розовый туман.

Пушкин! Тайную свободу

Пели мы вослед тебе! Дай нам руку в непогоду,

Помоги в немой борьбе!

Не твоих ли звуков сладость

Вдохновляла в те года? Не твоя ли, Пушкин, радость

Окрыляла нас тогда?

Вот зачем такой знакомый

И родной для сердца звук Имя Пушкинского Дома

В Академии наук.

Вот зачем, в часы заката

Уходя в ночную тьму, С белой площади Сената

Тихо кланяюсь ему. 1921 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.

СЕДОЕ УТРО

Утро туманное, утро седое...

Тургенев

Утреет. С богом! По дома 1000 м! Позвякивают колокольцы. Ты хладно жмешь к моим губам Свои серебряные кольцы, И я - который