вернувшись, побил Павлину. На глупую бабу пала вся вина.

- Что за глупости придумала - петухов! - после молчания продолжала генеральша. - Не знаешь ничего, так и говори: ничего не знаю, ваше превосходительство. Наверно, и все сны твои дурацкие.

Павлина сидела на полу, пригорюнясь. С покрасневшего ее носа падали слезы. Вдруг она вскочила и ударила себя по бокам.

- Догадалась! Лопни мои глаза! Петухов-то надо купить неторгованных.

- Как неторгованных? - спросила Степанида Ивановна и с живостью спустила ноги на ковер.

- Неторгованный петух силу имеет, благодетельница, а торгованный есть суповая куря. Сколько спросили за птицу, столько за нее и давай. Слава тебе, господи, вспомнила. Пожалуйте денежек, я сейчас побегу...

- Ну, нет, - сказала Степанида Ивановна твердо, - хотя я вижу, в чем была ошибка, но денег тебе не дам, сама поеду и куплю.

Генеральша подробно расспросила, каким образом покупать петухов, где и когда. В это время вошел Афанасий и, прикрывая ладонью рот от винного духа, доложил, что генерал вернулся, прошел прямо в кабинет и никого к себе не пускает.

- Вонь какая от тебя, - сказала генеральша. - Ах ты пьяница!

- Это бензин-с, - извинялся Афанасий, - для чистки его превосходительства панталон-с.

- Поди узнай, хорошо ли продали хлеб.

- Никак нет, ваше превосходительство, кучер мне говорил, что его превосходительство хлебец в воду изволил высыпать.

- Что? В воду? Ужас! Быть не может! Генеральша побелела, как носовой платочек, ноги ее подкосились, и она села на диван, но вскоре оправилась и поспешила к Алексею Алексеевичу.

На стук в дверь он не ответил; услышав же голос жены, кашлянул, зашаркал туфлями и повернул ключ. Степанида Ивановна толкнула дверь и ахнула: перед ней стоял, сутулясь, Алексей Алексеевич, желтый, со спутанными волосами, страшный, в грязном военном пальто.

- Запах какой-то от тебя, Алексей. Что ты наделал? - закричала генеральша.

Генерал пошевелил губами в, держась за косяк, опустился на колени.

- Прости меня, Степанида Ивановна, я утопил весь хлеб. - И, подняв плечи, покрутил поникшей головой.

- Милый ты мой, - охватив его руками, торопливо заговорила Степанида Ивановна, - ты болен, совсем болен... ляг... Афанасий, воды горячей! Что за слуги ужасные! - вскрикнула она, звоня в колокольчик. - Ложись, ложись и молчи.

С трудом поднялся генерал и, поддерживаемый генеральшей, прилег на диван, вздохнул судорожно, заморгал, и слезы потекли по грязным щекам,. Степанида Ивановна молча прижимала его голову к груди.

Принесли воды, омыли генерала, одели в чистое белье, спустили в кабинете шторы.

Генеральша сидела на диване, держа мужа за руку; когда же он начинал шевелиться и вздыхать, повторяла:

- Не бывает счастья без горя, вот тебе горе было и прошло, а на смену счастье придет, Верь только мне. Я найду тебе иные сокровища. Крепись, Алексей, и терпи.

- Хорошо, буду терпеть, только ты-то меня прости, - шептал генерал.

Принесли заваренной крепко малины, рому, генерал откушал, и ему полегчало. Генеральша дождалась, когда Алексей Алексеевич уснул, и велела позвать к себе кучера; он рассказал все, как было.

Генеральша ему и всем настрого запретила напоминать генералу о несчастии и, не теряя времени, поехала в село.

Теперь, когда хозяйство потерпело такой урон, было совсем необходимо скорее окончить дело с кладом. Силы генеральши возросли, и она объездила все дворы, но петухов нашла только двух; бабы уверяли, что без петухов в