русской!

Сильно подействовали на толпу слова Серебряного. Проняла мужественная речь не одно зачерствелое сердце, не в одной косматой груди расшевелила любовь к родине. Старые разбойники кивнули головой, молодые взглянули друг на друга. Громкие восклицания вырвались из общего говора.

- Что ж! - сказал один, - ведь и вправду не приходится отдавать церквей божиих на поругание!

- Не приходится, не приходится! - повторил другой.

- Двух смертей не бывать, одной не миновать! - прибавил третий. - Лучше умереть в поле, чем на виселице!

- Правда! - отозвался один старый разбойник. - В поле и смерть красна!

- Эх, была не была! - сказал, выступая вперед, молодой сорвиголова. - Не знаю, как другие, а я пойду на татарву!

- И я пойду! И я! И я! - закричали многие.

- Говорят про вас, - продолжал Серебряный, - что вы бога забыли, что не осталось в вас ни души, ни совести. Так покажите ж теперь, что врут люди, что есть у вас и душа и совесть! Покажите, что коли пошло на то, чтобы стоять за Русь да за веру, так и вы постоите не хуже стрельцов, не хуже опричников!

- Постоим! Постоим! - закричали все разбойники в один голос.

- Не дадим поганым ругаться над святою Русью!

- Ударим на нехристей!

- Веди нас на татарву!

- Веди нас, веди нас! Постоим за святую веру!

- Ребята! - сказал князь, - а если поколотим поганых, да увидит царь, что мы не хуже опричников, отпустит он нам вины наши, скажет: не нужна мне боле опричнина; есть у меня и без нее добрые слуги!

- Пусть только скажет, - закричали разбойники, - уж послужим ему нашими головами!

- Не по своей же я охоте в станичники пошел! - сказал кто-то.

- А я разве по своей? - подхватил другой.

- Так ляжем же, коли надо, за Русскую землю! - сказал князь.

- Ляжем, ляжем! - повторили разбойники.

- Что ж, ребята, - продолжал Серебряный, - коли бить врагов земли Русской, так надо выпить про русского царя!

- Выпьем!

- Берите ж чарки и мне чару подайте!

Князю поднесли стопу; все разбойники налили себе чарки.

- Да здравствует великий государь наш, царь Иван Васильевич всея Руси! - сказал Серебряный.

- Да здравствует царь! - повторили разбойники.

- Да живет земля Русская! - сказал Серебряный.

- Да живет земля Русская! - повторили разбойники.

- Да сгинут все враги святой Руси и православной Христовой веры! - продолжал князь.

- Да сгинет татарва! Да сгинут враги русской веры! - кричали наперерыв разбойники.

- Веди нас на татарву! Где они, басурманы, что жгут наши церкви?

- Веди нас, веди нас! - раздавалось отовсюду.

- В огонь татарина! - закричал кто-то.

- В огонь его! В поломя! - повторили другие.

- Постойте, ребята! - сказал Серебряный, - расспросим его наперед порядком. Отвечай, - сказал князь, обращаясь к татарину, - много ль вас? Где вы станом стоите?

Татарин сделал знак, что не понимает.

- Постой, князь, - сказал Поддубный, - мы ему развяжем язык! Давай-ка, Хлопко, огоньку. Так. Ну что, будешь говорить?

- Буду, бачка [[117]]! - вскрикнул обожженный татарин.

- Много ль вас?

- Многа, бачка, многа!

- Сколько?

- Десять тысяча, бачка; теперь десять тысяча, а завтра пришла сто тысяча!

- Так вы только передовые! Кто ведет вас?

- Хан тащил!

- Сам хан?

- Не сама! Хан пришла завтра; теперь пришла Ширинский князь Шихмат!

- Где его стан?

Татарин опять показал знаками, что не понимает.

- Эй, Хлопко, огоньку! - крикнул Поддубный.

- Близка стан, бачка, близка! - поспешил отвечать татарин. - Не