покупать? Поедут они в город купить сахару, чаю, ситцу, суконца, а привезут хомутов, черкесскую шапку, пару шестиствольных пистолетов, короб французского черносливу, шахматную доску с точеными из слоновой кости конями и пешками.
— Да на что им шахматная доска? — спросит человек, знающий, что оба они в шахматы шагу ступить не умеют.
— Дешево, — говорит Алексей Алексеич.
— Дешевле пареной репы, — прибавляет Иван Софроныч.
— Да понеси продавать: кому не надо — больше даст, — говорит Алексей Алексеич.
— С руками оторвут, — прибавляет Иван Софроныч.
— Ну так что же не продали?
— Не пролежит места, — говорит Алексей Алексеич.
— Не нам, так детям пригодится, — прибавляет Иван Софроныч.
И вследствие такой логики не было вещи, которой не купили бы они, будь только дешево, или хоть не поторговали. Идет ли солдат с бритвами, везут ли старую двуспальную кровать, торчит ли между старым хламом упраздненная вывеска, эстампы ли какие завидят они на прилавке, несет ли баба рукавицы, — до всего было дело нашим приятелям, всё торговали и покупали они.
— Эй, тетка! продажные, что ли? — спрашивал Алексей Алексеич, увидав бабу с рукавицами.
— Продажные, батюшка, — отвечала баба, останавливаясь.
— А что просишь?
— Да девять гривенок, батюшка.
— Девять гривен! — с ужасом восклицал Алексей Алексеич.
— Девять гривен! — повторял с таким же ужасом Иван Софроныч.
И оба они взглядывали на старуху как на помешанную.
— А то как же, кормильцы? — говорила она. — Ужели не стоят? Да ты погляди, какой товар-то!
И старуха принималась выхвалять рукавицы. Покупатели молча и терпеливо выслушивали длинную похвальную речь.
— Так, так, — лишь изредка иронически замечал Иван Софроныч.
Алексей же Алексеич, вертя своей тростью и стараясь как можно глубже вонзить ее в землю, казалось, погружен был в посторонние мысли, и когда старуха наконец умолкала, он вдруг совершенно неожиданно спрашивал ее:
— А что, тетка, есть на тебе крест?
Старуха широко раскрывала изумленные глаза, крестилась и произносила:
— Что ты, батюшка? ужели без креста? Православная — да без креста!
— Ну так как же. И не стыдно! Девять гривен просишь за штуку, которая и половины не стоит!
— Что ты, кормилец! Уж и половину. Да тут одного товару на полтину.
— На полтину! — с ужасом восклицал Алексей Алексеич.
— На полтину! — с таким же ужасом повторял Иван Софроныч.
И оба они опять посмотрели на старуху как на безумную и помолчали.
— Да что ты, тетка, нас за дураков, что ли, считаешь? — говорил Иван Софроныч обиженным голосом.
— Как за дураков… что ты, батюшка? А ты вот сам разочти. Жаль, счетцев нет: не на чем выложить!
— Ну, выложим, изволь, выложим! — говорил Алексей Алексеич, доставая из кармана маленькие счеты, без которых никогда не выходил со двора, когда бывал в городе.
Начинали выкладывать. Старуха толковала свое, покупатели — свое.
— Ну вот видишь: кожа столько-то, варежки столько-то, работа столько-то, и выходит всего тридцать пять копеек!
— Нет, уж меньше семи гривен, как угодно, взять не могу, — говорила сбитая с толку баба.
— Семь гривен! семь гривен! — с ужасом восклицали один за другим покупатели.
— Да приходи ко мне, — говорил Иван Софроныч, — да я тебе по сороку копеек сколько хочешь таких точно продам.
— А коли свои есть, так неча и говорить.
И старуха идет.
— Тридцать пять взяла?
— Своей цены не даете!
— Ну, сорок?
Баба не отвечала и быстро удалялась.
— Да ты хочешь продать? —
— Да на что им шахматная доска? — спросит человек, знающий, что оба они в шахматы шагу ступить не умеют.
— Дешево, — говорит Алексей Алексеич.
— Дешевле пареной репы, — прибавляет Иван Софроныч.
— Да понеси продавать: кому не надо — больше даст, — говорит Алексей Алексеич.
— С руками оторвут, — прибавляет Иван Софроныч.
— Ну так что же не продали?
— Не пролежит места, — говорит Алексей Алексеич.
— Не нам, так детям пригодится, — прибавляет Иван Софроныч.
И вследствие такой логики не было вещи, которой не купили бы они, будь только дешево, или хоть не поторговали. Идет ли солдат с бритвами, везут ли старую двуспальную кровать, торчит ли между старым хламом упраздненная вывеска, эстампы ли какие завидят они на прилавке, несет ли баба рукавицы, — до всего было дело нашим приятелям, всё торговали и покупали они.
— Эй, тетка! продажные, что ли? — спрашивал Алексей Алексеич, увидав бабу с рукавицами.
— Продажные, батюшка, — отвечала баба, останавливаясь.
— А что просишь?
— Да девять гривенок, батюшка.
— Девять гривен! — с ужасом восклицал Алексей Алексеич.
— Девять гривен! — повторял с таким же ужасом Иван Софроныч.
И оба они взглядывали на старуху как на помешанную.
— А то как же, кормильцы? — говорила она. — Ужели не стоят? Да ты погляди, какой товар-то!
И старуха принималась выхвалять рукавицы. Покупатели молча и терпеливо выслушивали длинную похвальную речь.
— Так, так, — лишь изредка иронически замечал Иван Софроныч.
Алексей же Алексеич, вертя своей тростью и стараясь как можно глубже вонзить ее в землю, казалось, погружен был в посторонние мысли, и когда старуха наконец умолкала, он вдруг совершенно неожиданно спрашивал ее:
— А что, тетка, есть на тебе крест?
Старуха широко раскрывала изумленные глаза, крестилась и произносила:
— Что ты, батюшка? ужели без креста? Православная — да без креста!
— Ну так как же. И не стыдно! Девять гривен просишь за штуку, которая и половины не стоит!
— Что ты, кормилец! Уж и половину. Да тут одного товару на полтину.
— На полтину! — с ужасом восклицал Алексей Алексеич.
— На полтину! — с таким же ужасом повторял Иван Софроныч.
И оба они опять посмотрели на старуху как на безумную и помолчали.
— Да что ты, тетка, нас за дураков, что ли, считаешь? — говорил Иван Софроныч обиженным голосом.
— Как за дураков… что ты, батюшка? А ты вот сам разочти. Жаль, счетцев нет: не на чем выложить!
— Ну, выложим, изволь, выложим! — говорил Алексей Алексеич, доставая из кармана маленькие счеты, без которых никогда не выходил со двора, когда бывал в городе.
Начинали выкладывать. Старуха толковала свое, покупатели — свое.
— Ну вот видишь: кожа столько-то, варежки столько-то, работа столько-то, и выходит всего тридцать пять копеек!
— Нет, уж меньше семи гривен, как угодно, взять не могу, — говорила сбитая с толку баба.
— Семь гривен! семь гривен! — с ужасом восклицали один за другим покупатели.
— Да приходи ко мне, — говорил Иван Софроныч, — да я тебе по сороку копеек сколько хочешь таких точно продам.
— А коли свои есть, так неча и говорить.
И старуха идет.
— Тридцать пять взяла?
— Своей цены не даете!
— Ну, сорок?
Баба не отвечала и быстро удалялась.
— Да ты хочешь продать? —
страница 141
Некрасов Н.А. Том 10. Мертвое озеро
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- 60
- 61
- 62
- 63
- 64
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- 70
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- 76
- 77
- 78
- 79
- 80
- 81
- 82
- 83
- 84
- 85
- 86
- 87
- 88
- 89
- 90
- 91
- 92
- 93
- 94
- 95
- 96
- 97
- 98
- 99
- 100
- 101
- 102
- 103
- 104
- 105
- 106
- 107
- 108
- 109
- 110
- 111
- 112
- 113
- 114
- 115
- 116
- 117
- 118
- 119
- 120
- 121
- 122
- 123
- 124
- 125
- 126
- 127
- 128
- 129
- 130
- 131
- 132
- 133
- 134
- 135
- 136
- 137
- 138
- 139
- 140
- 141
- 142
- 143
- 144
- 145
- 146
- 147
- 148
- 149
- 150
- 151
- 152
- 153
- 154
- 155
- 156
- 157
- 158
- 159
- 160
- 161
- 162
- 163
- 164
- 165
- 166
- 167
- 168
- 169
- 170
- 171
- 172
- 173
- 174
- 175
- 176
- 177
- 178
- 179
- 180
- 181
- 182
- 183
- 184
- 185
- 186
- 187
- 188
- 189
- 190
- 191
- 192
- 193
- 194
- 195
- 196
- 197
- 198
- 199
- 200
- 201
- 202
- 203
- 204
- 205
- 206
- 207
- 208
- 209
- 210
- 211
- 212
- 213
- 214
- 215
- 216
- 217
- 218
- 219
- 220
- 221
- 222
- 223
- 224
- 225
- 226
- 227
- 228
- 229
- 230
- 231
- 232
- 233
- 234
- 235
- 236
- 237
- 238
- 239
- 240
- 241
- 242
- 243
- 244
- 245
- 246
- 247
- 248
- 249
- 250
- 251
- 252
- 253
- 254
- 255
- 256
- 257
- 258
- 259
- 260
- 261
- 262
- 263
- 264
- 265
- 266
- 267
- 268
- 269
- 270
- 271
- 272
- 273
- 274
- 275
- 276
- 277
- 278
- 279
- 280
- 281
- 282
- 283
- 284
- 285
- 286
- 287
- 288
- 289
- 290
- 291
- 292
- 293
- 294
- 295
- 296
- 297
- 298
- 299
- 300
- 301
- 302
- 303
- 304
- 305
- 306
- 307
- 308
- 309
- 310
- 311
- 312
- 313
- 314
- 315
- 316
- 317
- 318
- 319
- 320
- 321
- 322
- 323
- 324
- 325
- 326
- 327
- 328
- 329
- 330
- 331
- 332
- 333
- 334
- 335
- 336
- 337
- 338
- 339
- 340
- 341
- 342
- 343
- 344
- 345
- 346
- 347
- 348
- 349
- 350
- 351
- 352
- 353
- 354
- 355
- 356
- 357
- 358
- 359
- 360
- 361
- 362
- 363
- 364
- 365
- 366
- 367
- 368
- 369
- 370
- 371
- 372
- 373
- 374
- 375
- 376
- 377
- 378
- 379
- 380
- 381
- 382
- 383
- 384
- 385
- 386
- 387
- 388
- 389
- 390
- 391
- 392
- 393
- 394
- 395
- 396
- 397
- 398
- 399
- 400
- 401
- 402
- 403
- 404
- 405
- 406
- 407
- 408
- 409
- 410
- 411
- 412
- 413
- 414
- 415
- 416
- 417
- 418
- 419
- 420
- 421
- 422
- 423
- 424
- 425
- 426
- 427
- 428
- 429
- 430
- 431
- 432
- 433
- 434