Олсуфьев вовсе уже не был стар и хил. Бодрая героическая музыка выправила его спину и сделала гибкими и послушными его ноги. Да! Теперь он был лихой гусар прежних золотых, легендарных времен, гусар-дуэлист и кутила, дважды разжалованный в солдаты за дела чести, коренной гусар, приятель Бурцева или Дениса Давыдова.

Недели прошли в тяжелом походе и в дьявольских атаках, и вот вдруг бал в Вильно, по случаю приезда государя. Только что слезши с коня, едва успев переодеться и надушиться, он уже готов танцевать всю ночь напролет, хотя весь и разбит долгой верховой ездой. Как великолепны взоры, которые Олсуфьев бросает на свою очаровательную даму!.. Тут и гусарская неотразимая победоносность, и рыцарское преклонение перед женщиной, для которой он готов на любую глупость, вплоть до смерти, и игривое лукавство, и каскады преувеличенных комплиментов, и жестокая гибель всем его соперникам, и легкомысленное обещание любви до гробовой доски или по крайней мере на сутки.

- Как они оба хороши, - говорит восхищенно Александров, - не правда ли, это какое-то чудо?

- Ну что же, я очень рада, что вы сначала ошиблись.

В это время музыка как раз возвращается к первым тактам полонеза. Александров знает твердо слова, которые здесь поет хор, которые и он сам когда-то пел. Слегка наклонившись к красавице, он, - правда, не поет, - но выговаривает речитативом:

Вчера был бой,

Сегодня бал.

Быть может, завтра снова в бой.

Вот оно, беззаботное веселье между двумя смертями.

- Нам начинать, - говорит его дама. Они выжидают, когда предыдущая пара не отойдет на несколько шагов, и тогда одновременно начинают этот волшебный старинный танец, чувствуя теперь, что каждый шаг, каждое движение, каждый поворот головы, каждая мысль связана у них одними и теми же невидимыми нитями.

- Ах, как я счастлив, что попал к вам сегодня, - говорит Александров, не переставая строго следить за ритмом полонеза. - Как я рад. И подумать только, что из-за пустяка, по маленькой случайности, я мог бы этой радости лишиться и никогда ее не узнать.

- Может быть, вам это только так кажется? Какая случайность?

- Я вам скажу откровенно. Сегодня я поехал на бал не по своей воле, а по распоряжению начальства.

- Ах, бедный, как я вас жалею!

- Ну да, по наряду. Я стал отговариваться. Я выдумывал всякие предлоги, чтобы не поехать, но ничего не помогло.

- Ах, несчастный, несчастный.

- Потому что я еще третьего дня обещал знакомым барышням, что поеду с ними на елку в Благородное собрание.

- Воображаю, как они теперь на вас сердятся. Вы низко упали в их глазах. Такие измены никогда не прощаются. И воображаю, как вы должны скучать с нами, невольными виновницами вашей ужасной погибели.

- О нет, нет, нет! Я благословляю судьбу и настойчивость моего ротного командира. Никогда в жизни я не был и не буду до такой степени на верху блаженства, как сию минуту, как сейчас, когда я иду в полонезе рука об руку с вами, слышу эту прелестную музыку и чувствую...

- Нет, нет, - смеясь, перебивает его она. - Только, пожалуйста, не о чувствах. Это запрещено.

- О чувствах, приходящих мгновенно и сразу... овладева...

- Тем более, тем более. Танцуйте старательнее и не болтайте пустяков.

Она обмахивается веером. Она - девочка - кокетничает с юнкером совсем как взрослая записная львица. Серьезные, почти строгие, гримаски она переплетает улыбками, и каждая из них по-разному выразительна. Ее верхняя губа вырезана в чудесной форме туго натянутого лука, и там, где этот рисунок