курица:

- Надоели мне твои расспросы! Ты расспрашиваешь всегда, точно репортер для некрологов.

Варвара осторожно посмеялась и осторожно заметила:

- По-моему - это человек несчастный по ремеслу. Вопросительный взгляд Самгина заставил ее объяснить:

- Мне кажется - есть люди, для которых... которые почувствовали себя чем-то только тогда, когда испытали несчастие, и с той поры держатся за него, как за свое отличие от других.

- Неплохо сказано, - одобрил Самгин и благосклонно улыбнулся; он уже находил, что Варвара, сойдясь с ним, быстро умнеет. Вот она перестала собирать портреты знаменитостей.

- Что это? Надоели герои? - спросил он.

- Их стало так много, - сказала Варвара. - Это - странно, мальчики отрицают героизм, а сами усиленно геройствуют. Их - бьют, а они восхваляют "Нагаечку".

"Да, она умнеет," - еще раз подумал Самгин и приласкав ее. Сознание своего превосходства над людями иногда возвышалось у Клима до желания быть великодушным с ними. В такие минуты он стал говорить с Никоновой ласково, даже пытался вызвать ее на откровенность; хотя это желание разбудила в нем Варвара, она стала относиться к новой знакомой очень приветливо, но как бы испытующе. На вопрос Клима "почему?" - она ответила:

- Интересно! Есть в ней что-то темненькое, бережно хранимое только для себя. Искорки в глазах есть.

Да, искорки были, Самгин обнаружил их, заговорив с Никоновой о своих встречах с нею.

- А ведь мы давно знакомы, - сказал он. Никонова взглянула на него молча и вопросительно; белки глаз ее были сероватые, как будто чуть-чуть припудрены пеплом, и это несколько обесцвечивало голубой блеск зрачков.

- Не помните?

Он перечислил: первая встреча - на дачах, куда она приезжала сообщить Лютову об арестах "народоправцев".

- Ах, да, - сказала она, кивнув головою. - Я тогда была еще совсем девчонкой. Вскоре меня тоже арестовали.

Клим напомнил ей обед у Лютова в день приезда царя, ресторан, где она читала письмо.

- Я не заметила вас, - сказала она безразличным тоном, взяв книгу и перелистывая ее.

Самгин подумал, что это не очень вежливо с ее стороны.

- Вы несколько раз не замечали меня, это, вероятно, из конспиративных соображений?

Взглянув на него через книгу, она улыбнулась неохотно, как всегда.

- Но вы ведь узнали меня, когда я шел с жандармом, - помните?

В эту минуту он заметил, что глаза ее, потемнев, как будто вздрогнули, стали шире и в зрачках остро блеснули голубые огоньки.

- Позвольте, - воскликнула она, оживленно и похорошев, - это. было где?

Клим назвал переулок и, усмехаясь, напомнил:

- Было часа четыре утра, и вас провожал мужчина...

- Нет! - сказала она, тоже улыбаясь, прикрыв нижнюю часть лица книгой так, что Самгин видел только глаза ее, очень блестевшие. Сидела она в такой напряженной позе, как будто уже решила встать.

- Ну, как же - нет? Я слышал...

- Что?

- Как он просил вас поторопиться... Никонова бросила книгу на диван и, вздохнув, пожала плечами.

- Не провожал, а открыл дверь, - поправила она. - Да, я это помню. Я ночевала у знакомых, и мне нужно было рано встать. Это - мои друзья, сказала она, облизав губы. - К сожалению, они переехали в провинцию. Так это вас вели? Я не узнала... Вижу - ведут студента, это довольно обычный случай...

- А мне показалось - узнали, - настаивал Самгин.

- Нет, - равнодушно сказала она. - У меня плохая память на лица. И я была расстроена.

Глаза ее погасли, она снова взяла книгу и наклонила над нею скучное лицо свое. Самгин,