минутку, Наташа, -- начал я, -- посоветоваться: что мне делать с моей гостьей? -- И я начал поскорей рассказывать всё про Елену. Наташа выслушала меня молча.
-- Не знаю, что тебе посоветовать, Ваня, -- отвечала она. -- По всему видно, что это престранное существо. Может быть, она была очень обижена, очень напугана. Дай ей по крайней мере выздороветь. Ты ее хочешь к нашим?
-- Она всё говорит, что никуда от меня не пойдет. Да и бог знает, как там ее примут, так что я и не знаю. Ну что, друг мой, как ты? Ты вчера была как будто нездорова! -- спросил я ее робея.
-- Да... у меня и сегодня что-то голова болит, -- отвечала она рассеянно. -- Не видал ли кого из наших? -- Нет. Завтра схожу. Ведь вот завтра суббота...
-- Так что же?
-- Вечером будет князь...
-- Так что же? Я не забыла.
-- Нет, я ведь только так...
Она остановилась прямо передо мной и долго и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде была какая-то решимость, какое-то упорство; что-то лихорадочное, горячечное.
-- Знаешь что, Ваня, -- сказала она, -- будь добр, уйди от меня, ты мне очень мешаешь...
Я встал с кресел и с невыразимым удивлением смотрел на нее.
-- Друг мой, Наташа! Что с тобой? Что случилось? -- вскричал я в испуге.
-- Ничего не случилось! Всё, всё завтра узнаешь, а теперь я хочу быть одна. Слышишь, Ваня: уходи сейчас. Мне так тяжело, так тяжело смотреть на тебя!
-- Но скажи мне по крайней мере...
-- Всё, всё завтра узнаешь! О боже мой! Да уйдешь ли ты?
Я вышел. Я был так поражен, что едва помнил себя. Мавра выскочила за мной в сени.
-- Что, сердится? -- спросила она меня. -- Я уж и подступиться к ней боюсь.
-- Да что с ней такое?
-- А то, что наш-то третий день носу к нам не показывал!
-- Как третий день? -- спросил я в изумлении, -- да она сама вчера говорила, что он вчера утром был да еще вчера вечером хотел приехать...
-- Какое вечером! Он и утром совсем не был! Говорю тебе, с третьего дня глаз не кажет. Неужто сама вчера сказывала, что утром был?
-- Сама говорила.
-- Ну, -- сказала Мавра в раздумье, -- значит, больно ее задело, когда уж перед тобой признаться не хочет, что не был. Ну, молодец!
-- Да что ж это такое! -- вскричал я.
-- А то такое, что и не знаю, что с ней делать, --продолжала Мавра, разводя руками. -- Вчера еще было меня к нему посылала, да два раза с дороги воротила. А сегодня так уж и со мной говорить не хочет. Хоть бы ты его повидал. Я уж и отойти от нее не смею.
Я бросился вне себя вниз по лестнице.
-- К вечеру-то будешь у нас? -- закричала мне вслед Мавра.
-- Там увидим, -- отвечал я с дороги. -- Я, может, только к тебе забегу и спрошу: что и как? Если только сам жив буду.
Я действительно почувствовал, что меня как будто что ударило в самое сердце.
Глава X
Я отправился прямо к Алеше. Он жил у отца в Малой Морской. У князя была довольно большая квартира, несмотря на то что он жил один. Алеша занимал в этой квартире две прекрасные комнаты. Я очень редко бывал у него, до этого раза всего, кажется, однажды. Он же заходил ко мне чаще, особенно сначала, в первое время его связи с Наташей.
Его не было дома. Я прошел прямо в его половину и написал ему такую записку:
"Алеша, вы, кажется, сошли с ума. Так как вечером во вторник ваш отец сам просил Наташу сделать вам честь быть вашей женою, вы же этой просьбе были рады, чему я свидетелем, то, согласитесь сами, ваше поведение в настоящем случае несколько странно. Знаете ли,
-- Не знаю, что тебе посоветовать, Ваня, -- отвечала она. -- По всему видно, что это престранное существо. Может быть, она была очень обижена, очень напугана. Дай ей по крайней мере выздороветь. Ты ее хочешь к нашим?
-- Она всё говорит, что никуда от меня не пойдет. Да и бог знает, как там ее примут, так что я и не знаю. Ну что, друг мой, как ты? Ты вчера была как будто нездорова! -- спросил я ее робея.
-- Да... у меня и сегодня что-то голова болит, -- отвечала она рассеянно. -- Не видал ли кого из наших? -- Нет. Завтра схожу. Ведь вот завтра суббота...
-- Так что же?
-- Вечером будет князь...
-- Так что же? Я не забыла.
-- Нет, я ведь только так...
Она остановилась прямо передо мной и долго и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде была какая-то решимость, какое-то упорство; что-то лихорадочное, горячечное.
-- Знаешь что, Ваня, -- сказала она, -- будь добр, уйди от меня, ты мне очень мешаешь...
Я встал с кресел и с невыразимым удивлением смотрел на нее.
-- Друг мой, Наташа! Что с тобой? Что случилось? -- вскричал я в испуге.
-- Ничего не случилось! Всё, всё завтра узнаешь, а теперь я хочу быть одна. Слышишь, Ваня: уходи сейчас. Мне так тяжело, так тяжело смотреть на тебя!
-- Но скажи мне по крайней мере...
-- Всё, всё завтра узнаешь! О боже мой! Да уйдешь ли ты?
Я вышел. Я был так поражен, что едва помнил себя. Мавра выскочила за мной в сени.
-- Что, сердится? -- спросила она меня. -- Я уж и подступиться к ней боюсь.
-- Да что с ней такое?
-- А то, что наш-то третий день носу к нам не показывал!
-- Как третий день? -- спросил я в изумлении, -- да она сама вчера говорила, что он вчера утром был да еще вчера вечером хотел приехать...
-- Какое вечером! Он и утром совсем не был! Говорю тебе, с третьего дня глаз не кажет. Неужто сама вчера сказывала, что утром был?
-- Сама говорила.
-- Ну, -- сказала Мавра в раздумье, -- значит, больно ее задело, когда уж перед тобой признаться не хочет, что не был. Ну, молодец!
-- Да что ж это такое! -- вскричал я.
-- А то такое, что и не знаю, что с ней делать, --продолжала Мавра, разводя руками. -- Вчера еще было меня к нему посылала, да два раза с дороги воротила. А сегодня так уж и со мной говорить не хочет. Хоть бы ты его повидал. Я уж и отойти от нее не смею.
Я бросился вне себя вниз по лестнице.
-- К вечеру-то будешь у нас? -- закричала мне вслед Мавра.
-- Там увидим, -- отвечал я с дороги. -- Я, может, только к тебе забегу и спрошу: что и как? Если только сам жив буду.
Я действительно почувствовал, что меня как будто что ударило в самое сердце.
Глава X
Я отправился прямо к Алеше. Он жил у отца в Малой Морской. У князя была довольно большая квартира, несмотря на то что он жил один. Алеша занимал в этой квартире две прекрасные комнаты. Я очень редко бывал у него, до этого раза всего, кажется, однажды. Он же заходил ко мне чаще, особенно сначала, в первое время его связи с Наташей.
Его не было дома. Я прошел прямо в его половину и написал ему такую записку:
"Алеша, вы, кажется, сошли с ума. Так как вечером во вторник ваш отец сам просил Наташу сделать вам честь быть вашей женою, вы же этой просьбе были рады, чему я свидетелем, то, согласитесь сами, ваше поведение в настоящем случае несколько странно. Знаете ли,
страница 90
Достоевский Ф.М. Униженные и оскорбленные
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- 60
- 61
- 62
- 63
- 64
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- 70
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- 76
- 77
- 78
- 79
- 80
- 81
- 82
- 83
- 84
- 85
- 86
- 87
- 88
- 89
- 90
- 91
- 92
- 93
- 94
- 95
- 96
- 97
- 98
- 99
- 100
- 101
- 102
- 103
- 104
- 105
- 106
- 107
- 108
- 109
- 110
- 111
- 112
- 113
- 114
- 115
- 116
- 117
- 118
- 119
- 120
- 121
- 122
- 123
- 124
- 125
- 126
- 127
- 128
- 129
- 130
- 131
- 132
- 133
- 134
- 135
- 136
- 137
- 138
- 139
- 140
- 141
- 142
- 143
- 144
- 145
- 146
- 147
- 148
- 149
- 150
- 151
- 152
- 153
- 154
- 155
- 156
- 157
- 158
- 159
- 160
- 161
- 162
- 163
- 164
- 165
- 166
- 167
- 168
- 169
- 170
- 171
- 172
- 173
- 174
- 175
- 176
- 177
- 178
- 179
- 180
- 181
- 182
- 183
- 184
- 185
- 186
- 187
- 188
- 189
- 190
- 191
- 192
- 193
- 194
- 195
- 196
- 197
- 198
- 199
- 200
- 201
- 202
- 203
- 204
- 205
- 206
- 207
- 208
- 209
- 210
- 211
- 212
- 213
- 214
- 215
- 216
- 217
- 218
- 219
- 220
- 221
- 222
- 223
- 224
- 225
- 226