минутку, Наташа, -- начал я, -- посоветоваться: что мне делать с моей гостьей? -- И я начал поскорей рассказывать всё про Елену. Наташа выслушала меня молча.
-- Не знаю, что тебе посоветовать, Ваня, -- отвечала она. -- По всему видно, что это престранное существо. Может быть, она была очень обижена, очень напугана. Дай ей по крайней мере выздороветь. Ты ее хочешь к нашим?
-- Она всё говорит, что никуда от меня не пойдет. Да и бог знает, как там ее примут, так что я и не знаю. Ну что, друг мой, как ты? Ты вчера была как будто нездорова! -- спросил я ее робея.
-- Да... у меня и сегодня что-то голова болит, -- отвечала она рассеянно. -- Не видал ли кого из наших? -- Нет. Завтра схожу. Ведь вот завтра суббота...
-- Так что же?
-- Вечером будет князь...
-- Так что же? Я не забыла.
-- Нет, я ведь только так...
Она остановилась прямо передо мной и долго и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде была какая-то решимость, какое-то упорство; что-то лихорадочное, горячечное.
-- Знаешь что, Ваня, -- сказала она, -- будь добр, уйди от меня, ты мне очень мешаешь...
Я встал с кресел и с невыразимым удивлением смотрел на нее.
-- Друг мой, Наташа! Что с тобой? Что случилось? -- вскричал я в испуге.
-- Ничего не случилось! Всё, всё завтра узнаешь, а теперь я хочу быть одна. Слышишь, Ваня: уходи сейчас. Мне так тяжело, так тяжело смотреть на тебя!
-- Но скажи мне по крайней мере...
-- Всё, всё завтра узнаешь! О боже мой! Да уйдешь ли ты?
Я вышел. Я был так поражен, что едва помнил себя. Мавра выскочила за мной в сени.
-- Что, сердится? -- спросила она меня. -- Я уж и подступиться к ней боюсь.
-- Да что с ней такое?
-- А то, что наш-то третий день носу к нам не показывал!
-- Как третий день? -- спросил я в изумлении, -- да она сама вчера говорила, что он вчера утром был да еще вчера вечером хотел приехать...
-- Какое вечером! Он и утром совсем не был! Говорю тебе, с третьего дня глаз не кажет. Неужто сама вчера сказывала, что утром был?
-- Сама говорила.
-- Ну, -- сказала Мавра в раздумье, -- значит, больно ее задело, когда уж перед тобой признаться не хочет, что не был. Ну, молодец!
-- Да что ж это такое! -- вскричал я.
-- А то такое, что и не знаю, что с ней делать, --продолжала Мавра, разводя руками. -- Вчера еще было меня к нему посылала, да два раза с дороги воротила. А сегодня так уж и со мной говорить не хочет. Хоть бы ты его повидал. Я уж и отойти от нее не смею.
Я бросился вне себя вниз по лестнице.
-- К вечеру-то будешь у нас? -- закричала мне вслед Мавра.
-- Там увидим, -- отвечал я с дороги. -- Я, может, только к тебе забегу и спрошу: что и как? Если только сам жив буду.
Я действительно почувствовал, что меня как будто что ударило в самое сердце.


Глава X

Я отправился прямо к Алеше. Он жил у отца в Малой Морской. У князя была довольно большая квартира, несмотря на то что он жил один. Алеша занимал в этой квартире две прекрасные комнаты. Я очень редко бывал у него, до этого раза всего, кажется, однажды. Он же заходил ко мне чаще, особенно сначала, в первое время его связи с Наташей.
Его не было дома. Я прошел прямо в его половину и написал ему такую записку:
"Алеша, вы, кажется, сошли с ума. Так как вечером во вторник ваш отец сам просил Наташу сделать вам честь быть вашей женою, вы же этой просьбе были рады, чему я свидетелем, то, согласитесь сами, ваше поведение в настоящем случае несколько странно. Знаете ли,