теплей и покойней. Пойдемте… Там я вас выслушаю и… и все будет прекрасно.

Елена Андреевна. Слушайся, Саша, иди.

Хрущов. Если вам больно ходить, то мы снесем вас в кресле.

Серебряков. Ничего, я могу… я пойду… (Поднимается.) Только напрасно вас побеспокоили.

Хрущов и Соня ведут его под руки.

К тому же я не очень-то верю… в аптеку. Что вы меня ведете? Я и сам могу. (Уходит с Хрущовым и Соней.)


5

Елена Андреевна и Войницкий.

Елена Андреевна. Я замучилась с ним. Едва на ногах стою.

Войницкий. Вы с ним, а я с самим собою. Вот уж третью ночь не сплю.

Елена Андреевна. Неблагополучно в этом доме. Ваша мать ненавидит все, кроме своих брошюр и профессора; профессор раздражен, мне не верит, вас боится; Соня злится на отца и не говорит со мною; вы ненавидите мужа и открыто презираете свою мать; я нудная, тоже раздражена и сегодня раз двадцать принималась плакать. Одним словом, война всех против всех. Спрашивается, какой смысл в этой войне, к чему она?

Войницкий. Оставим философию!

Елена Андреевна. Неблагополучно в этом доме. Вы, Жорж, образованны и умны и, кажется, должны понимать, что мир погибает не от разбойников и не от воров, а от скрытой ненависти, от вражды между хорошими людьми, от всех этих мелких дрязг, которых не видят люди, называющие наш дом гнездом интеллигенции. Помогите же мне мирить всех! Одна я не в силах.

Войницкий. Сначала помирите меня с самим собой! Дорогая моя… (Припадает к ее руке.)

Елена Андреевна. Оставьте! (Отнимает руку.) Уходите!

Войницкий. Сейчас пройдет дождь, и все в природе освежится и легко вздохнет. Одного только меня не освежит гроза. Днем и ночью, точно домовой, душит меня мысль, что жизнь моя потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости. Вот вам моя жизнь и любовь: куда мне их девать, что мне из них делать? Чувство мое гибнет даром, как луч солнца, попавший в яму, и сам я гибну…

Елена Андреевна. Когда вы мне говорите о своей любви, я как-то тупею и не знаю, что говорить. Простите, я ничего не могу сказать вам. (Хочет идти.) Спокойной ночи!

Войницкий (загораживая ей дорогу). И если б вы знали, как я страдаю от мысли, что рядом со мною в этом же доме гибнет другая жизнь – ваша! Чего вы ждете? Какая проклятая философия мешает вам? Поймите же, что высшая нравственность заключается не в том, что вы на свою молодость надели колодки и стараетесь заглушить в себе жажду жизни…

Елена Андреевна (пристально смотрит на него). Жорж, вы пьяны!

Войницкий. Может быть, может быть…

Елена Андреевна. Федор Иванович у вас?

Войницкий. Он у меня ночует. Может быть, может быть. Все может быть!

Елена Андреевна. И сегодня кутили? К чему это?

Войницкий. Все-таки на жизнь похоже… Не мешайте мне, Hélène!

Елена Андреевна. Раньше вы никогда не пили и никогда вы так много не говорили, как теперь. Идите спать! Мне с вами скучно. И скажите вашему другу Федору Иванычу, что если он не перестанет надоедать мне, то я приму меры. Идите!

Войницкий (припадая к ее руке). Дорогая моя… Чудная!

Входит Хрущов.


6

Те же и Хрущов.

Хрущов. Елена Андреевна, вас Александр Владимирович просит.

Елена Андреевна (вырывая от Войницкого руку). Сию минуту! (Уходит.)

Хрущов (Войницкому). У вас нет ничего святого! Вы и эта милая барыня, что сейчас вышла, вспомнили бы, что ее муж был когда-то мужем вашей родной сестры и что с вами под одной кровлей живет молодая девушка! О вашем романе говорит уже вся