влюбленность звала — не дала отойти от окна,
Не смотреть в роковые черты,
оторваться от светлой мечты
«Подними эту розу», — шепнула — и ветер донес
Тишину улетающих лат, бездыханный ответ.
«В синем утреннем небе найдешь Купину
расцветающих роз», —
Он шепнул, и сверкнул, и взлетел,
и она полетела вослед.
И за облаком плыло и пело мерцание тьмы,
И влюбленность в погоне забыла, забыла свой щит.
И она, окрылясь, полетела из отчей тюрьмы —
На воздушном пути королевна полет свой стремит
Уж в стремнинах туман, и рога созывают стада,
И заветная мгла протянула плащи и скрестила мечи,
И вечернюю грусть тишиной отражает вода,
И над лесом погасли лучи.
Не смолкает вдали властелинов борьба,
Распри дедов над ширью земель.
Но различна Судьба: здесь — мечтанье раба,
Там — воздушной Влюбленности хмель.
И в воздушный покров улетела на зов
Навсегда… О, Влюбленность! Ты строже Судьбы!
Повелительней древних законов отцов!
Слаще звука военной трубы!
3 июня 1905
* * *
«Она веселой невестой была…»
Она веселой невестой была.
Но смерть пришла. Она умерла.
И старая мать погребла ее тут.
Но церковь упала в зацветший пруд.
Над зыбью самых глубоких мест
Плывет один неподвижный крест.
Миновали сотни и сотни лет,
А в старом доме юности нет.
И в доме, уставшем юности ждать,
Одна осталась старая мать.
Старуха вдевает нити в иглу.
Тени нитей дрожат на светлом полу.
Тихо, как будет. Светло, как было.
И счет годин старуха забыла.
Как мир, стара, как лунь, седа.
Никогда не умрет, никогда, никогда…
А вдоль комодов, вдоль старых кресел
Мушиный танец всё так же весел,
И красные нити лежат на полу,
И мышь щекочет обои в углу.
В зеркальной глуби — еще покой
С такой же старухой, как лунь, седой.
И те же нити, и те же мыши,
И тот же образ смотрит из ниши —
В окладе темном — темней пруда,
Со взором скромным — всегда, всегда…
Давно потухший взгляд безучастный,
Клубок из нитей веселый, красный…
И глубже, и глубже покоев ряд,
И в окна смотрит всё тот же сад,
Зеленый, как мир; высокий, как ночь,
Нежный, как отошедшая дочь…
«Вернись, вернись. Нить не хочет тлеть.
Дай мне спокойно умереть».
3 июня 1905 (1915)
* * *
«Полюби эту вечность болот…»
Полюби эту вечность болот:
Никогда не иссякнет их мощь.
Этот злак, что сгорел, — не умрет.
Этот куст — без истления — тощ.
Эти ржавые кочки и пни
Знают твой отдыхающий плен.
Неизменно предвечны они,—
Ты пред Вечностью полон измен.
Одинокая участь светла.
Безначальная доля свята.
Это Вечность Сама снизошла
И навеки замкнула уста.
Июнь 1905
* * *
«Белый конь чуть ступает усталой ногой…»
Белый конь чуть ступает усталой ногой,
Где бескрайная зыбь залегла.
Мне болотная схима — желанный покой,
Будь ночлегом, зеленая мгла!
Алой ленты Твоей надо мной полоса,
Бьется в ноги коня змеевик,
На горе безмятежно поют голоса,
Всё о том, как закат Твой велик.
Закатилась Ты с мертвым Твоим женихом,
С палачом раскаленной земли.
Но сквозь ели прощальный Твой луч мне
знаком?
Тишина Твоя дремлет вдали.
Я с Тобой — навсегда, не уйду никогда,
И осеннюю волю отдам.
В этих впадинах тихая дремлет вода,
Запирая ворота безумным ключам.
О, Владычица дней! алой лентой
Не смотреть в роковые черты,
оторваться от светлой мечты
«Подними эту розу», — шепнула — и ветер донес
Тишину улетающих лат, бездыханный ответ.
«В синем утреннем небе найдешь Купину
расцветающих роз», —
Он шепнул, и сверкнул, и взлетел,
и она полетела вослед.
И за облаком плыло и пело мерцание тьмы,
И влюбленность в погоне забыла, забыла свой щит.
И она, окрылясь, полетела из отчей тюрьмы —
На воздушном пути королевна полет свой стремит
Уж в стремнинах туман, и рога созывают стада,
И заветная мгла протянула плащи и скрестила мечи,
И вечернюю грусть тишиной отражает вода,
И над лесом погасли лучи.
Не смолкает вдали властелинов борьба,
Распри дедов над ширью земель.
Но различна Судьба: здесь — мечтанье раба,
Там — воздушной Влюбленности хмель.
И в воздушный покров улетела на зов
Навсегда… О, Влюбленность! Ты строже Судьбы!
Повелительней древних законов отцов!
Слаще звука военной трубы!
3 июня 1905
* * *
«Она веселой невестой была…»
Она веселой невестой была.
Но смерть пришла. Она умерла.
И старая мать погребла ее тут.
Но церковь упала в зацветший пруд.
Над зыбью самых глубоких мест
Плывет один неподвижный крест.
Миновали сотни и сотни лет,
А в старом доме юности нет.
И в доме, уставшем юности ждать,
Одна осталась старая мать.
Старуха вдевает нити в иглу.
Тени нитей дрожат на светлом полу.
Тихо, как будет. Светло, как было.
И счет годин старуха забыла.
Как мир, стара, как лунь, седа.
Никогда не умрет, никогда, никогда…
А вдоль комодов, вдоль старых кресел
Мушиный танец всё так же весел,
И красные нити лежат на полу,
И мышь щекочет обои в углу.
В зеркальной глуби — еще покой
С такой же старухой, как лунь, седой.
И те же нити, и те же мыши,
И тот же образ смотрит из ниши —
В окладе темном — темней пруда,
Со взором скромным — всегда, всегда…
Давно потухший взгляд безучастный,
Клубок из нитей веселый, красный…
И глубже, и глубже покоев ряд,
И в окна смотрит всё тот же сад,
Зеленый, как мир; высокий, как ночь,
Нежный, как отошедшая дочь…
«Вернись, вернись. Нить не хочет тлеть.
Дай мне спокойно умереть».
3 июня 1905 (1915)
* * *
«Полюби эту вечность болот…»
Полюби эту вечность болот:
Никогда не иссякнет их мощь.
Этот злак, что сгорел, — не умрет.
Этот куст — без истления — тощ.
Эти ржавые кочки и пни
Знают твой отдыхающий плен.
Неизменно предвечны они,—
Ты пред Вечностью полон измен.
Одинокая участь светла.
Безначальная доля свята.
Это Вечность Сама снизошла
И навеки замкнула уста.
Июнь 1905
* * *
«Белый конь чуть ступает усталой ногой…»
Белый конь чуть ступает усталой ногой,
Где бескрайная зыбь залегла.
Мне болотная схима — желанный покой,
Будь ночлегом, зеленая мгла!
Алой ленты Твоей надо мной полоса,
Бьется в ноги коня змеевик,
На горе безмятежно поют голоса,
Всё о том, как закат Твой велик.
Закатилась Ты с мертвым Твоим женихом,
С палачом раскаленной земли.
Но сквозь ели прощальный Твой луч мне
знаком?
Тишина Твоя дремлет вдали.
Я с Тобой — навсегда, не уйду никогда,
И осеннюю волю отдам.
В этих впадинах тихая дремлет вода,
Запирая ворота безумным ключам.
О, Владычица дней! алой лентой
страница 5
Блок А.А. Стихотворения 1905 года