1903



«Так. Я знал. И ты задул…»

Андрею Белому


Так. Я знал. И ты задул
Яркий факел, изнывая
В дымной мгле.
В бездне – мрак, а в небе – гул.
Милый друг! Звезда иная
Нам открылась на земле.

Неразлучно – будем оба
Клятву Вечности нести.
Поздно встретимся у гроба
На серебряном пути.

Там – сжимающему руки
Руку нежную сожму.
Молчаливому от муки
Шею крепко обниму.

Так. Я слышал весть о новом!
Маска траурной души!
В Оный День – знакомым словом
Снова сердце оглуши!

И тогда – в гремящей сфере
Небывалого огня —
Светлый меч нам вскроет двери
Ослепительного Дня.

1 ноября 1903



«Ты у камина, склонив седины…»

Ты у камина, склонив седины,
Слушаешь сказки в стихах.
Мы за тобою – незримые сны —
Чертим узор на стенах.

Дочь твоя – в креслах – весны розовей,
Строже вечерних теней.
Мы никогда не стучали при ней,
Мы не шалили при ней.

Как у тебя хорошо и светло —
Нам за стеною темно...
Дай пошалим, постучимся в стекло,
Дай-ка – забьемся в окно!

Скажешь ты, тихо подняв седины:
«Стукнуло где-то, дружок?»
Дочка твоя, что румяней весны,
Скажет: «Там серый зверок».

1 ноября 1903



«Крыльцо Ее словно паперть…»

Крыльцо Ее словно паперть.
Вхожу – и стихает гроза.
На столе – узорная скатерть.
Притаились в углу образа.

На лице Ее – нежный румянец,
Тишина озаренных теней.
В душе – кружащийся танец
Моих улетевших дней.

Я давно не встречаю румянца,
И заря моя – мутно тиха.
И в каждом кружении танца
Я вижу пламя греха.

Только в дар последним похмельям
Эта тихая радость дана.
Я пришел к ней с горьким весельем
Осушить мой кубок до дна.

7 ноября 1903 (1905)



Рассвет

Я встал и трижды поднял руки.
Ко мне по воздуху неслись
Зари торжественные звуки,
Багрянцем одевая высь.

Казалось, женщина вставала,
Молилась, отходя во храм,
И розовой рукой бросала
Зерно послушным голубям.

Они белели где-то выше,
Белея, вытянулись в нить
И скоро пасмурные крыши
Крылами стали золотить.

Над позолотой их заемной,
Высоко стоя на окне,
Я вдруг увидел шар огромный,
Плывущий в красной тишине.

18 ноября 1903



«Облака небывалой услады…»

Облака небывалой услады —
Без конца их лазурная лень.
Уходи в снеговые громады
Розоватый приветствовать день.
Тишины снегового намека,
Успокоенных дум не буди...
Нежно-синие горы глубоко
Притаились в небесной груди.
Там до спора – сквозящая ласка,
До войны – только нежность твоя,
Без конца – безначальная сказка,
Рождество голубого ручья...
Невозможную сладость приемли,
О, изменник! Люблю и зову
Голубые приветствовать земли,
Жемчуговые сны наяву.

21 ноября 1903 (1906?)



«Спустись в подземные ущелья…»

Спустись в подземные ущелья,
Земные токи разбуди,
Спасай, спасай твое веселье,
Спасай ребенка на груди!

Уж поздно. На песке ложбины
Лежит, убита горем, мать.
Холодный ветер будет в спину
Тебе, бегущему, хлестать!

Но ты беги, спасай ребенка,
Прижав к себе, укутав в плащ,
И равномерным бегом звонко
Буди, буди нагорный хрящ!

Успеешь добежать до срока,
Покинув горестную мать,
И на скале, от всех далекой,
Ему – ребенку – имя дать!

21 ноября 1903



«Темная, бледно-зеленая…»

М. А. Олениной-д'Альгейм


Темная, бледно-зеленая
Детская комнатка.
Нянюшка бродит